Ваш надежный источник

Патриарх лезгинской поэзии Азиз Алем (Фатуллаев), в интервью «Литературной газете» рассказал об истории лезгинской поэзии и ее нынешнем состоянии. Он отметил, что ещё не все произведения лезгинских классиков, написанные на арабском, персидском и тюркском языках, переведены на лезгинский язык. «Есть и такие, чьё творчество на родном языке ставят под сомнение (как Кюре Мелик), и такие, чья национальная принадлежность окончательно не выяснена (как Саид Азим Ширвани)», - сказал поэт. 

Отвечая на вопрос о поэте-сатирике Саиде Азиме Ширвани, лезгинский поэт Азиз Алем рассказал, что 28 июня 1993 года старший научный сотрудник института литературы имени Низами, доктор филологических наук, ныне покойный литературовед Мавлуд Ярахмедов подарил ему один экземпляр своей брошюры «Азербайджанская поэзия и Етим Эмин». Она была выпущена на русском языке в Баку по постановлению научно-издательского совета Академии наук Азербайджана. «Там было немало интересного, любопытного, даже спорного, но больше ценного и значительного. В частности, я узнал, что предки крупнейшего теоретика, непререкаемого авторитета по восточной литературе, академика Ф.Касум-заде были из Мискинджи, моего родного села, что, конечно, меня по-человечески очень обрадовало», - сказал Азиз Алем.

Лезгинский поэт обратил внимание на другой отрывок из этой брошюры - там было сказано, что известный поэт – просветитель, учитель великого Сабира, видный сатирик С.А. Ширвани (1835–1884) был тесно связан с Дагестаном. «Он долгие годы после смерти отца жил в сел. Ягсай, у деда Молла Гусейна. Одиннадцать лет жил Сеид Азим в Дагестане с дедушкой и матерью – кумычкой… Сеид Азим был несколько раз в Касумкенте и имел личное знакомство с Етим Эмином и Гасаном Алкадари. И Етим Эмин уважал и любил С.А. Ширвани», - привел отрывок из брошюры Азиз Алем.
При очередной встрече с М.Ярахмедовым, А. Алем спросил у него: «Скажите честно, почему в вашей работе нет ни слова об отце Саида Азима? С чем связано его частое пребывание в Касумкенте?» Ярахмедов ответил: «Разве это не понятно? Мудрецу, говорят, и намёк достаточен. Если бы я открыто сказал, что его отец был лезгином, выходцем из Кюринского округа, то вряд ли эта брошюра увидела бы свет. Я и без того нахожусь под градом ядовитых стрел местных националистов-пантюркистов. Не знаю, какие стальные нервы надо иметь, чтобы выдержать все эти грязные игры вокруг моей персоны».

Эта встреча Ярахмедова и Алема оказалась последней. «Все мои попытки установить хоть какую-либо связь с М.Ярахмедовым оказались тщетными, а после его смерти неоднократные визиты моего сына, журналиста Милрада Фатуллаева не дали никаких результатов: ни работники института им. Низами, ни члены семьи покойного не стали даже разговаривать на эту тему, будто М.Ярахмедова вовсе и не было на этой земле. Так что истина о Саиде Азиме ещё находится под колпаком», - сказал Алем.

 Говоря о поэте Етиме Эмине, Алем отметил, что для него Эмин - светило несоизмеримой величины. «В его стихах во всём блеске отражена душа лезгинского народа, а душу народа невозможно соизмерить ни с чем. Е.Эмин такой же гениальный народный поэт, как, например, Роберт Бёрнс для шотландцев. Жаль, очень жаль, что до сих пор нет полного собрания сочинений Е.Эмина с научными комментариями», - сказал поэт.