Ваш надежный источник

В очередной раз сопредседатели Минской группы ОБСЕ посетили Ереван и Баку 20-21 февраля. Как это зачастую бывает, последовавшие за официальными встречами заявления были немногословными и, казалось бы, только зафиксировали сам факт проведения встреч.

Визиту МГ ОБСЕ предшествовала не официальная встреча премьер-министра Армении Никола Пашиняна и президента Азербайджана Ильхама Алиева на полях Всемирного экономического форума в Давосе, которая была организована без посредничества сопредседателей МГ ОБСЕ. Вот они и посетили регион с целью получения сведений из «первых уст». Об этом отмечается также в распространенном пресс-службой премьер-министра заявлении.

После визита сопредседателей МГ ОБСЕ, с комментариями также выступили бывший сопредседатель Минской группы ОБСЕ от США Ричард Хогланд и аналитик Пол Гобл.
Несмотря на то, что Р. Хогланд считает развитие событий многообещающим, однако, не видит никаких серьезных прорывов на горизонте. Он прокомментировал так называемый «План Лаврова», выразив уверенность, что основное решение по этому вопросу находится в Москве и отметил, что есть мнение, согласно которому, Кремль не желает, чтобы конфликты на постсоветском пространстве были урегулированы, поскольку в случае урегулирования карабахского конфликта потеряют важный рычаг давления на его стороны.

По большому счету Пол Гобл соглашается с точкой зрения, что Россия способствует не урегулированию карабахского конфликта и для расширения своего влияния в регионе Южный Кавказ держит переговорный процесс под своим контролем. Одним словом, американские эксперты приписывают деструктивную роль России, что неудивительно и даже ожидаемо, и в некотором смысле – аргументированно.

Согласно этой логике, Россия представляет сторонам не совсем реалистичные решения, например, как «План Лаврова», обеспечивает переговоры с низкой интенсивностью, продает вооружение сторонам и осуществляет контроль над тем, чтобы напряженность не переросла в широкомасштабные действия. Иными словами, выходит, что в стратегических интересах РФ иметь замороженный конфликт, что можно использовать в качестве рычага давления в отношениях с Арменией и Азербайджаном.

Из этого следует, что, если конфликт в некоторой степени будет урегулирован, Россия потеряет своё влияние в регионе, и эти страны выйдут из «сферы её особых интересов». Это, конечно, печальная ситуация, если в России думают, что не существует другого эффективного варианта по сохранению Армении или Азербайджана в сфере российского влияния, и им навязывают принудительную дружбу.

С другой стороны, обстоятельством не урегулирования карабахского конфликта могут воспользоваться также другие акторы: Турция, Иран, США, почему нет – Грузия, и постоянный успех российской стороны в геополитических перипетиях не всегда гарантирован. Иметь замороженный конфликт в таком уязвимом и нестабильном с геополитической точки зрения регионе, как Южный Кавказ, является как возможностью, так и вызовом для России.

А что будет, если теоретически представить, что однажды главы Армении и Азербайджана, без посредничества России, США или других стран, договорятся о согласовании параметров, и проблема будет разрешена. Подобное развитие событий для российской стороны на данный момент является невыгодным, с учетом вышеуказанных аргументов. Для американской стороны карабахский вопрос, по сути, не является приоритетным, и является небольшим фактором в большом региональном уравнении. Администрация президента США Дональда Трампа сейчас сконцентрирована на Иране, и урегулирование карабахского конфликта в некоторой степени может открыть новые возможности в этом направлении. Третья страна-сопредседатель МГ ОБСЕ – Франция – и вовсе не имеет серьезных интересов в этом конфликте. Сегодня Франция стоит перед более тяжелыми вызовами, как внутри страны, так в Европе в целом, но, исходя из стремления не быть вне процессов, Франция хотела бы стать частью процесса урегулирования карабахского конфликта.

Что же получается, несмотря на публичные заявления, что карабахский конфликт из тех немногочисленных вопросов, в которых точки зрения трех стран-сопредседателей совпадают, но на самом деле согласия нет не только по части принципов урегулирования конфликта, но и вокруг самой идеи урегулирования конфликта. Любое изменение статус-кво приведет к перераспределению механизмов регионального влияния, с возможными нежелательными последствиями. Посему и в ближайшее время МГ ОБСЕ станет выражением институционального сохранения статус-кво.

И никто не может обвинять их в бездействии, пока груз обвинения можно с легкостью переложить на конфликтующие стороны. Теоретическое видение, что Армения и Азербайджан могут договориться без посредников, при нынешнем раскладе невозможно из-за диаметрально противоположных, бескомпромиссных позиций.

Мадридские принципы, как бы ни казались посредникам или наблюдателям рациональными или благоразумными, не удовлетворяют ожидания ни одной из сторон, особенно, когда в условиях низкого уровня доверия они не готовы на существенные компромиссы. Для достижения прорыва в переговорном процессе необходимо либо разработать другие подходы, либо стороны должны внести определенные поправки в свои «красные линии». И это, в первую очередь, касается Азербайджана, который не прекращает в некоторой степени инфантильную политику по принципу «всё сразу и мне», которому присуща детская агрессия и безответственность за собственные поступки. В противном случае неважно, встреча состоялась в Альпах, или Средней Азии, договоренности достигнуты в лифте, или в какой-либо бывшем императорском российском или австрийском дворце.

Автор: Анна Мкртчян (оригинал материала – на армянском языке).