Ваш надежный источник

В эфире программы «Ключевой фактор» на Factor TV первый зампредседателя комитета Государственной Думы по делам соотечественников, СНГ и евразийской интеграции Константин Затулин ответил на вопросы корреспондента о третьей карабахской войне, миротворческом контингенте, формате 3+3.

Factor TV -  В армяно-российских отношениях есть один из самых больных вопросов, который, правда, вопрос из прошлого, это вопрос о вооруженных поставках Азербайджану из Москвы, из России. В Армении звучит точка зрения о том, что это оружие послужило топливом войны. В Москве же российские политики и эксперты долгое время утверждали, что поставки Азербайджану в том числе являются рычагом для того, чтобы удерживать Азербайджан от военной агрессии против Нагорного Карабаха. Сегодня, когда произошла война и эта тактика не сработала, как, по-Вашему, эта политика будет изменяться или нет?

К. Затулин - Я не слышал такого рода объяснений, что это рычаг от нападения на Нагорный Карабах. По-моему, никто так не комментировал. Был другой аргумент, что Азербайджан, располагая средствами, способен купить любое вооружение на рынке вооружений. Если не мы ему продадим, то кто-то другой ему продаст. Вот такая была логика.

Считаю ли я эту логику безупречной? Не считаю. Я выступал против того, чтобы мы безоглядно поставляли оружие даже за деньги. Мы поставляли его за деньги. Существовала естественная разница между поставками оружия в Азербайджан и в Армению. В Армению мы поставляли фактически бесплатно – или в долг, или вообще бесплатно. Азербайджану мы поставляли его с рынка вооружений, просто на рынке они покупали наше вооружение. Тем не менее я считаю, что тут есть основания нам задуматься на перспективу, потому что самое главное, самое горькое и неприятное, что мы не предотвратили, мы допустили эту войну.

И вот здесь могут быть разные объяснения почему это произошло, почему мы не смогли, могли ли мы вообще ее предотвратить. Но если мы скажем что нет, мы не могли ее предотвратить, как мне например ответил Сергей Викторович Лавров, то это признание ограниченности наших возможностей. Это уже горькое признание. На самом деле мы, мне кажется, дали себя убаюкать. В том числе были недостаточно глубоко проанализированы взаимосвязи Азербайджана и Турции – теми, кому положено это делать. Переоценили, как и армянская сторона, степень неприступности этого региона, степень стойкости и управляемости вооруженных сил Армении и Нагорного Карабаха, который в состоянии сопротивляться. Эта переоценка шла в том числе и от той переоценки, которая существовала вне всякого сомнения в Армении.

В Армении все эти годы жили в уверенности, что армянская армия непобедима, она занимает прочные позиции и ничего здесь произойти кроме каких-то мелких инцидентов не может. История с 2016 годом, мне кажется, имела в Армении противоречивые истолкования. Кого-то она напугала, а кого-то наоборот успокоила, что дальше этого не пойдет все равно. Поэтому здесь были, на мой взгляд, ошибки. Ошибки в том числе и с нашей стороны.

Мне легко их признавать потому что я за них не отвечаю, но те люди, которые наверное за них должны ответить, конечно не рвутся себе посыпать голову пеплом и пытаются уйти от этой оценки. Я считаю, что как независимый в данном случае исследователь я должен признать, что Россия не смогла предотвратить начало войны и это привело к серьезному ущербу для российских персональных интересов. Не только для интересов Армении и Карабаха, это понятно, но и для интересов России тоже.

Factor TV - Если попытаться абстрагироваться от прошлого и говорить о будущем, то сегодня один из вопросов, который обсуждается параллельно с карабахской проблемой, это вопрос о демаркации -делимитации армяно-азербайджанской границы. Владимир Путин недавно заявил, что третьих сторон там не нужно. Нужны только Россия, Армения и Азербайджан, потому что карты находятся в генштабе. Почему эти карты, если они есть, до сих пор не на столе переговоров? Как по-Вашему?

К. Затулин - Я не веду переговоров и не могу это сказать. Я услышал это вместе с Вами. Я был на заседании Валдайского клуба и даже сам задавал вопросы президенту по другой, правда, теме. Шла прямая трансляция и это можно было бы увидеть. Я это тоже от него услышал. Я думаю, что президент отстаивает формат не 3+3, а 2+1, который впервые продемонстрирован был девятого числа, когда Россия поставила свою подпись вместе с Азербайджаном и Арменией.

Речь идет о соглашении о прекращении огня. Соответственно он надеется, что в этом же формате ему удастся добиться взаимоприемлемого варианта. Если же в это влезут другие силы…
Прежде всего рвется в любом формате участвовать Турция. Она и так добивалась того, чтобы миротворческая операция проводилась с участием турецких войск. Мы сумели уйти от этого, и я думаю, что в немалой степени потому, что президент Путин глубоко понимает проблему геноцида, покаяния. Он это продемонстрировал в Армении, когда выступал на столетии геноцида и назвал его своим именем. Он понимает, что турки не миротворцы, когда дело касается Армении, и с этой точки зрения мы не хотим, чтобы туда кто-то вмешивался.

Удастся нам отстоять именно такую версию? Мне кажется, в вопросе о границах удастся. Именно поэтому Путин заговорил о картах Генштаба. Я тоже не видел этих карт Генштаба. Просто Путин хотел сказать, что на самом деле все понятно и есть доказательства прохождения границы, мы готовы их предъявить и этого будет достаточно, как он надеется, для того чтобы вопрос был решен между Арменией и Азербайджаном.

Уверен я в том, что так произойдет? Я, к сожалению, не могу быть уверен. Я карт не видел, и понятно, что Путин когда это говорит, хочет достичь этого результата, а может быть, кто-то его не хочет достичь. Может быть, кто-то недоволен: недоволен Азербайджан или недовольна Армения. Довольно острым, естественно, является вопрос о прохождении дороги, потому что это ключевой вопрос: будет она пересечена, не будет пересечена и так далее. Я считаю, что Азербайджан сознательно использует момент, для того чтобы наращивать давление, в том числе, и на Россию, и на Армению, добиваясь своего. Он пытается получить по максимуму от того, что он достиг в ходе этих военных действий.

Factor TV - Спасибо. И последний вопрос. Вы сказали о том, что остановить предыдущую уже закончившуюся войну не удалось. Есть ли риск новой войны, и что надо сделать Армении и России совместными усилиями, либо отдельно друг от друга?

К. Затулин - Нет, ее удалось остановить.

Предотвратить не удалось. Мы знаем из слов президента Путина, он предлагал ее прежде остановить, но в тот момент у армянской стороны как минимум были иллюзии, что не так катастрофично положение, что, может быть, Армения не должна соглашаться на условия, которые выдвинуты азербайджанской стороной. Напомню, речь шла о том, что признается текущее состояние фронта, но азербайджанская сторона добивается того, чтобы азербайджанцы вернулись в Шуши. Не Шуши добивается, а именно возврата азербайджанцев в Шуши. Вот тогда это было отвергнуто армянской стороной. Дальше события приобрели катастрофический характер с падением Шуши.

Что я считаю на данный момент? Безусловно, риск возобновления военных действий существует. Именно поэтому Россия сегодня выдвигает все эти мирные инициативы, пытается соблазнить картинами мирной жизни, сотрудничества, коммуникациями и всего остального. Потому что на самом деле существует риск, и то, что произошло, больше похоже на перемирие, чем на мир. Перемирия могут длиться долго. 1994 год тоже не был миром. Он был перемирием. Тем не менее он длился аж до 2016 как минимум или до 2020 года. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы все произошедшее стало прошлым и чтобы можно было спокойнее обсуждать вопросы, в том числе вопросы о статусе Нагорного Карабаха.

Я уверен, что мы это понимаем, что этот вопрос все равно остается.