Ваш надежный источник

«Потрясает дикость Азербайджана. Мысли только об этом», – такую запись оставил в своем дневнике русский поэт Давид Самойлов 18 января 1990 года. 26 лет прошло с того дня, как в Баку свершился последний акт геноцида армян в Азербайджане – массовые и масштабные погромы армянского населения, поставившие точку в славной истории бакинского армянства. Все эти годы в Азербайджане на самом высоком уровне не перестают цинично искажать правду о «черном январе» 1990 года, пытаясь стереть из истории следы геноцидальной политики в отношении коренных жителей Баку – армян.

Однако существуют многочисленные факты, свидетельства, фотографии и видеоматериалы, подтверждающие непреложную истину: 13-19 января в столице Азербайджана был совершен геноцид армянского населения, который привел к сотням жертв и искалеченных, депортации десятков тысяч бакинских армян. А главное – живы сотни тысяч очевидцев, для которых «баку» остается кровоточащей раной, незабываемой и непреходящей болью.

Сайт Panorama.am уже писал о том, что в рамках проекта «Обыкновенный геноцид» готовится к изданию сборник «Бакинская трагедия в свидетельствах очевидцев», в котором будут представлены воспоминания-интервью около 50 беженцев, ныне проживающих в США. На основании этих свидетельств создан фильм «Геноцид длиною в век. Черный январь Баку», презентация которого состоялась год назад.

Сегодня Panorama.am начинает публиковать главы из будущего сборника, предоставленные редакции руководителем проекта «Обыкновенный геноцид» Мариной Григорян.

Елена Владимировна ХАДЖИБЕКОВА (Хаджибекян). Проживала в Баку по адресу: улица Свердловская, дом 5.

Я родилась в Баку, как и вся моя семья. Мой отец был очень уважаемым человеком, преподавал математику и английский язык. Мама преподавала английский. В 1988 году я работала в объединении «Бакэлектробытприбор».

Как мы узнали о Сумгаите? Наш знакомый Амин Амирджанов работал в милиции. Как-то в конце февраля рано утром он в шоке прибежал к своему двоюродному брату – нашему соседу Роберту – и сказал, чтобы тот не выезжал на работу в Сумгаит, потому что там происходят страшные события. А его сестра работала на «скорой помощи» в Баку. Она нам потом многое рассказала, какие ужасные случаи были во время вызовов, как люди прыгали с крыш, взявшись за руки, и их привозили в больницу с переломами конечностей, какие там были трагедии. Тетя моей двоюродной сестры, ее звали Валентина, работала заведующей отделением гинекологии в больнице в Сумгаите и вынуждена была спуститься в подвал, где прятались армяне, потому что кроме нее некому было принимать роды. Она тоже нам рассказала, что там творится с людьми и в каком они состоянии. Вот так мы узнали о сумгаитских погромах.

После этой трагедии, надо сказать, многие азербайджанцы – приличные, интеллигентные люди – были практически в шоке, им было стыдно за то, что случилось. Были такие, что просили прощения. Но поскольку наказания не последовало, все продолжилось и дальше. Оскорбления, унижения, ругань – это было постоянно. Опасно было на улице и очень опасно – в метро. Помню, однажды сестра с мамой вышли куда-то. У нас был частный двор, железные ворота, там жили все наши родственники, но они в это время уже почти все переехали. И когда я услышала доносящийся с улицы звук – как будто палкой выбивают матрасы, очень испугалась. Трудно было поверить, что молодые ребята могут прямо на улице палками избивать пожилых людей. На Кавказе это немыслимо – чтобы трогали пожилых, неважно, какой национальности.

После Сумгаита мы уехали в Ереван. Правда, папа не хотел уезжать. Он все время говорил: «Я хочу посмотреть в глаза тому человеку, кто мне скажет «уезжайте». Он этот город любил, у него были ученики-азербайджанцы, которые звали его к себе. Но отец понимал, что долго мы тут не выдержим.  В Ереване нас очень хорошо приняли. Но потом случилось землетрясение, и в Армении были просто не в состоянии всех принять и устроить. Мы, советские люди, тогда еще верили обещаниям Горбачева и наивно поверили призывам Везирова возвращаться. К тому же нам позвонила соседка и сказала, что мама заболела и мне лучше вернуться в Баку. И я вернулась. Сестра моя была уже в Москве, папу мы оставили в Ереване. Маму надо было уложить в больницу, и мы вынужденно поменяли ей фамилию с Хаджибекян на девичью – Панина. И только под этой фамилией мы смогли ее поместить в госпиталь, потому что с армянской это было категорически невозможно. Очень скоро я поняла, что в Баку нас ничего хорошего не ждет. Армяне в массовом порядке уезжали, и было ясно, что оставаться нельзя. Звонили по телефону – поднимаешь трубку и слышишь ругань: «Ах вы, такие-сякие, вы еще здесь живете?» Заходили, проверяли, постоянно заполняли анкеты, где живут армяне.

13 января – мой день рождения. И сейчас я по-настоящему считаю этот день моим вторым рождением. Потому что в этот день, на старый Новый год, какие-то гости пришли, мы что-то приготовили, пришли мама с моей тетей. Когда они уснули, вдруг прибежала  перепуганная соседка, 19-летняя девушка, и говорит: «Лена, я тебя умоляю, возьми вот этот шприц и ампулу с пенициллином, идем к нам домой, мы скажем, что ты наша медсестра. Мы так за тебя боимся, я сама их боюсь». И начала рассказывать, что они засовывают людей в диван и сжигают диваны.

А потом за мной пришла толпа. Им кто-то сообщил, что в этом доме осталась одна молодая женщина-армянка. И эта девушка меня спасла: она вышла к толпе – к мужчинам с разъяренными лицами, с арматурами в руках. Она вышла к ним и сказала, что купила этот дом и армян здесь нет. Мол, они были, но убежали. Мама с тетей этого не слышали, они спали. Я стояла, забившись в угол, рядом ванная, там окно. Дом был на первом этаже, за окнами двор. То есть стоило мне сделать шаг влево или вправо – они бы увидели мою тень. Меня охватил дикий страх. Я понимала, что если что-нибудь случится, я не знаю, что со мной будет. Нападавшие сказали, что придут через два часа и проверят, есть ли тут армяне. Они подумали, что меня спрятали соседи. У ворот во дворе стоял милиционер, но не вмешивался. И они ушли.

Потом прибежала знакомая и сказала маме, что надо Лену спасать. Она рассказала страшные вещи, говорила, что люди, взявшись за руки, вместе с детьми, бросаются с крыш, с балконов, чтобы не попасть в руки погромщикам. Мама кое-как пришла в себя, я взяла пальто, сумку, куда бросила халат с документами. Мы ничего не взяли, ничего.             Я вышла из дому в страхе, вместе с мамой и тетей. Кругом костры горели. Остановили машину, водитель повернулся и спрашивает: «Вы армяне?» – «Нет, нет, нет, мы русские!» – ответила тетя. Он посадил нас и повез к метро. Мы спустились в подземку, сели в вагон. Это такой был страх! Как они смотрели в метро на людей! Мы вышли, меня отвезли куда-то в Ахмедлы и спрятали в квартире моей двоюродной сестры Лидии Зелинской, которая была в Москве в это время. Я осталась там, а мама с тетей уехали обратно.

В этой квартире я наконец поняла, что в городе действительно творится что-то ужасное. Оказывается, по лестницам бегал булочник (так тетя сказала) и показывал, где армяне живут. Все это было слышно. Я даже газ включила тихонько, спрятавшись. Боялась, что они узнают, что меня здесь прячут, и ворвутся. И вдруг слышу, как этот мужчина говорит, мол, это русская квартира, идемте, я покажу, где армянская. И они поднялись наверх. А там, оказывается, была очень богатая квартира, полная всякого добра. Они стали дверь автогеном открывать. Все это происходило над моей головой, отличная слышимость была. Они вытаскивали вещи, потом унитаз стали выколачивать, все это погрузили в грузовик и увезли. Хозяев не было, наверное, уехали. Я выключила все, сидела в холоде, в темноте, в страхе. От страха начала молиться. Я никогда в жизни не молилась и не крестилась, но тут я начала креститься и просить Бога помочь мне.

Утром приехали мама с тетей на машине. Когда они вошли в подъезд и увидели разбросанную домашнюю утварь, подушки, одежду, пришли в ужас, потому что решили, что напали на меня. Мама сказала, что они приехали со знакомым шофером, азербайджанцем. Вначале он предложил повезти меня в порт и отправить на пароме, но мы отказались. Соседка моей сестры, в квартире которой я пряталась, была осетинка. Ее сын вызвался помочь мне, мы заплатили ему. Он взял паспорт своей матери и мой и переклеил фотографии. Потом нам удалось купить билет на поезд у русской кассирши. Но надо было еще добраться до вокзала. Решили, что мы поедем с этим парнем как брат с сестрой. Все это время нас не оставлял дикий страх... Но все обошлось. Я приехала в Москву разбитая, в ужасном состоянии. Потом болела долго. Первое время вообще не спала, мне всю ночь снились кошмары.

Как-то в Америку приехал Михаил Горбачев, его пригласили на передачу русского канала «Наши почетные гости в Нью-Йорке». И ему стали в прямом эфире задавать вопросы. Вдруг одна армянка спрашивает: «Скажите пожалуйста, как так получилось, что нас не защитили в Баку?» Я поразилась смелости этой женщины. Он ответил, как всегда, по-горбачевски: очень долго, но не говоря ничего по существу. Я только помню четко, как он сказал: «А я позвонил к своим родственникам, у меня знакомые родственники есть в Баку, и спросил, как там дела. А мне ответили, что все нормально».

Мы никогда не думали, что будем жить в Америке. Я за эту страну молюсь, потому что мы очень благодарны за то, что нам здесь протянули руку помощи.

Сиэтл, штат Вашингтон. 29.03.2014 г.

Напомним, что 13-19 января 1990 года в Баку был совершен масштабный погром армянского населения, ставший кульминацией геноцида армян в Азербайджане в 1988-1990гг. После погромов в Сумгаите (26-29 февраля 1988г.) в Баку начались преследования, избиения, убийства с особой жестокостью, публичные глумления, погромы отдельных квартир, захват имущества, насильственные выселения и незаконные увольнения с работы армян. К январю 1990-го года из 250-тысячной общины в Баку оставалось около 35-40 тысяч армян – главным образом инвалиды, пожилые и больные люди и ухаживавшие за ними родственники. С 13 января 1990г. погромы обрели организованный, целенаправленный и массовый характер. Существуют многочисленные свидетельства о зверствах и убийствах, совершенных с исключительной жестокостью, включая групповые изнасилования, сожжение заживо, выбрасывание с балконов высоких этажей, расчленения и обезглавливание.

Точное число жертв геноцида армян в Баку до сих пор неизвестно – по разным данным, было убито от 150 до 400 человек, сотни искалечены. Погромы продолжались неделю при полном бездействии властей Азербайджана и СССР, внутренних войск и многочисленного Бакинского гарнизона Советской армии. Те, кому удалось избежать гибели, подверглись насильственной депортации. Лишь 20 января 1990 года в Баку для установления порядка были введены советские войска.

Подробнее см. на сайте KarabakhRecords