Ваш надежный источник

Представляем первую часть исследования, проведенного ведущим научным сотрудником института истории Национальной Академии наук Армении, доктором исторических наук, профессором Генрихом Суреновичом Свазяном. Исследование оформлено как научная статья и содержит полный список использованных в ходе работы источников, который приводится в конце материала (в тексте номер ссылки дается в квадратных скобках).

Часть 1.

Страна Алуанк была расположена к востоку от Великой Армении, непосредственно примыкая к ней, и занимала территорию, простирающуюся на север от реки Кура до Главного Кавказского хребта. Именно здесь в I веке до нашей эры сформировалось государство, которое армяне называли «Алуанк», римляне – «Албания», грузины – «Рани» или «Эрети», а ассирийцы и персы – «Аран», «Ар-ран» или «Ал-ран»

Термин «Алуанк» возник в Северо-восточном крае Армении, в армянской среде и в основе его лежит армянское слово «аղу» (алу) (кроткий, сладкий, приятный [1]). Об этом еще в V веке свидетельствовал отец армянской истории Мовсес Хоренаци. Повествуя о деятельности армянского царя Валаршака (Трдат I, 66-88 гг.), направленной на укрепление армянской государственности, отец истории сообщал, что государь передал одному из потомков hАйка – князю по имени Сисак, обширное пространство "вдоль границ армянской речи", которое "получило название Алуанк из-за его (Сисака-Г.С.) кроткого нрава, ибо его называли "алу"[2]. Слово «аղу» (алу) характеризует всю страну в целом как «приятная, привлекательная», а в природно-климатическом смысле - как плодородная, обильная страна, о чем неоднократно упоминали античные, армянские и арабские летописцы и географы раннего средневековья [3]. Термин «Алуанк», возникнув в северо-восточных краях Армении, в период армяно-римских отношений (обусловленных походами Лукулла и Гнея Помпея), был ретранслирован армянами римлянам и последние, придав этому топониму латинское звучание, ввели его в обращение под названием «Албания». Имело место обычное замещение звуков «ղ« на «л» и «у(в)» на «б», в результате чего слово получило соответствующую латинскую транслитерацию.

Этимологией топонима «Аран» (Рани, Ал-ран, Ар-ран) первым занялся Н. Марр, обратившись с этой целью к современным дагестанским языкам. Согласно Марру, в языке одного из дагестанских племен - лаков сохранилось слово «ар» в значении «равнина, долина», а в языке хыналугов исследуемое слово означает «теплый», «горячий», употребляясь в значении «низменность», «зимнее пастбище». Таким образом, все эти названия не имели этнической подоплеки, а лишь акцентировали природные особенности этой страны.

Страна Алуанк, согласно Страбону, была заселена 26-ю значительно отличающимися друг от друга племенами с разными языками, верованиями и укладом жизни, управляемыми собственными царями (племенными вождями) [4], которых, однако, античные авторы, не дифференцируя, именовали единым обобщающим понятием - «агван-alban-albanoi», и данный топоним по сегодняшний день принят и используется исследователями. Однако, жителей страны, представляющих столь пестрый состав племен неизвестного происхождения, было бы реально называть «алуанцы» или «агванцы», в смысле «жители страны Алуанк», при наличии населения без какой-либо этно-национальной самоидентификации, было бы единственным правильным названием.

Среди алуанских племен различаются в основном два этнических компонента – местный, который, согласно исследователям, принадлежал к кавказской языковой семье, и пришлый, который, в свою очередь, рассматривается как принадлежащий к племенам ирано-скифской языковой семьи [5]. Эти племена, проживающие на территории будущего Алуанка, начали процесс консолидации алуанских племен, который, однако, ввиду многоплеменности, географической и экономической раздробленности региона, ряда социальных и политических обстоятельств так и остался до конца незавершенным. Данное обстоятельство является одной из особенностей истории страны Алуанк, чем она и отличается от истории соседей, завершивших процессы консолидации и достигших этнической целостности.

Большая племенная пестрота, трудности контактов разных племен [6] и незавершенность языковых и культурных процессов в достижении этнической общности явились теми причинами, которые обусловили постепенную ассимиляцию алуанцев и их исчезновение с исторической арены. Их этническая ассимиляция начинается с периода персидских и арабских завоеваний, приобретая особую интенсивность после завоевания края тюрками-сельджуками во второй половине XI в. Так что при образовании современного азербайджанского народа одним из его компонентов стали не исчезнувшие с исторической арены незадолго до этого процесса алуанцы, а составлявшие основную массу тюрок-сельджуков огузские племена. Поэтому абсолютно неверно мнение, что алуанцы являлись предками современного азербайджанского народа. Ошибочность такого мнения становится более наглядной, когда принимается во внимание тот реальный факт, что алуанцы принадлежали к кавказской языковой семье, а современный азербайджанский народ – к огузской группе тюркских языков.

В 66-65 гг. до нашей эры римский полководец Гней Помпей три раза вступал в сражения с алуанским царем Алуанка Оройсом и, победив его, завоевал Алуанк, превратив страну в «друга и союзника Рима». Римлян, как и всех завоевателей, крайне интересовали все достоинства покоренной страны, в том числе и вопрос о ее границах. Согласно сообщению Страбона, “албанцы… живут между иберийцами и Каспийским морем, на востоке их страна прилегает к морю, а на западе граничит с иберийцами. Что касается остальных сторон, то северная окружена Кавказскими горами (потому что эти горы возвышаются над равнинами и называются, в особенности их части, что у моря, Кераунийскими горами), а последнюю сторону образует Армения, граничащая с ней” [7]. Армения же, согласно Страбону, граничила с Алуанком до того места, где “впадают в (Каспийское – Г. С.) море реки Кир и Аракс, то есть до устья этих рек.

По свидетельству Плиния Старшего, «всю равнину, начиная от реки Кира (к северу – Г. С.), заселяет племя Албанцев, а затем – Иверов, которые отделены от первых рекою Оказаном (Алазаном – Г. С.), текущую с Кавказских гор” [8]. Клавдий Птолемей описывает современный его эпохе Алуанк в тех же границах: “Албания граничит с севера описанной частью Сарматии, с запада – Иверией…, с юга - частью Великой Армении, идущей от границы с Иверией до Ирканского моря к устью реки Кира” [9].

После греко-римских авторов о границах Алуанка сообщают армянские историки. Первым из них является Фавстос Бузанд, который повествуя о событиях IV в., указывает южной границей Алуанка реку Куру [10]. Более ясное представление о границах Алуанка дает “Ашхарацуйц”, согласно которому “страна Алуанк” расположена между рекой Курой и горой Кавказа” [11].

О Куре как границе между Великой Арменией и Алуанком уже упоминалось в вышеприведенных сведениях Страбона и Плиния Старшего. Дион Кассий также упоминает об обитавших к северу от Куры алуанцах [12], а это означает, что река Кура являлась южной границей Алуанка. Повествуя о первой стычке римлян с алуанцами, Дион Кассий пишет, что Помпей разгромил алуанцев как раз у переправы через Куру, куда они пришли для ее перекрытия, пытаясь предотвратить вторжение римлян в Алуанк. В этой связи Дион Кассий делает еще одно интересное сообщение, из которого следует, что собственно страна алуанцев находилась за Курой. Так, рассказывая, что этим наступлением алуанцы вызвали гнев Помпея, историк пишет, что римскому военачальнику “очень хотелось отомстить им вторжением в их собственную землю”, но он не смог этого сделать вследствие наступающей зимы и остался зимовать в стране “Анаитис” у реки Куры [13] . А так как страна “Анаитис” (или “Аспис”), по сведениям того же историка, находилась в Армении [14], то значит и “собственная земля” алуанцев находилась за ее пределами, т. е. за Курой. Наконец и Стефан Византийский, ссылаясь на Асиния Квадрата, рассматривает правобережье Куры как место обитания оваринов и утийцев, заселяющих значительную часть Армении [15].

Повествуя о вторжении в Армению северных кочевых племен, во главе с так называемым мазкутским царем, прозванным Санесаном, Бузанд сообщает, что они, перейдя реку Кура, сразу очутились в Армении: “Перешел свою границу, - пишет Бузанд о Санесане,- большую реку Куру и наводнил армянскую страну”. В другом месте, говоря уже о периоде, последовавшем за армяно-персидскими войнами 60-70-х гг. того же века, историк повествует о том, что спарапет армянских войск Мушег Мамиконян сражался против союзника Сасанидского Ирана - Алуанка, отвоевал захваченные им гавары Армении и “… реку Куру сделал границей между своей страной и Албанией, как было раньше”[16].

Таким образом, сведения античных и армянских историков и географов, живших и творивших с I в. до н. э. до V в. н. э., приводят к тому бесспорному убеждению, что в течение всего этого времени южной границей Алуанка была река Кура. Этот факт принимают многие исследователи: А. Яновский, С. Юшков, С. Еремян, Ас. Мнацаканян, Б. Улубабян, А. П. Новосельцев, В. Томашек, А. Акопян и др. [17] К. В. Тревер находит, что Кура была границей между Арменией и Алуанком еще раньше – со II в. до н. э. [18], азербайджанский ученый К. Алиев считал, что только со II в. н. э. [19]. Согласно последнему, до этого граница Алуанка проходила по реке Аракс.

Аракс для всех времен был южной границей Алуанка, утверждает и другой азербайджанский исследователь Ф. Мамедова. Более того, безосновательно, лишь по своей прихоти, перенося “ретроспективно” сообщения источников на III в. до н. э., она считает, что Алуанк еще с указанного века, якобы, не только был заключен между Кавказским Главным хребтом и рекой Аракс, но и на севере имел сферу своего влияния вплоть до реки Сулак и далее [20].

“Открытие” К. Алиева о Куре как границе между Арменией и Алуанком только во II в. н.э. основано на фальсификациях и самовольных толкованиях сообщений источников. Например, сообщение Страбона, согласно которому “река Аракс течет до границ Албании” [21], из чего следует только то, что Аракс не является границей Алуанка, а всего лишь течет до его границы, К. Алиев «редактирует» следующим образом: “Аракс течет в пределы Албании [22]”. Тем самым он пытается приписать Страбону мнимое сообщение о том, что Аракс, якобы, протекает по территории Алуанка. Тем не менее, под давлением сообщений из разных источников, он вынужден признать, что река Кура являлась границей между Арменией и Алуанком, и, лавируя среди достоверных сообщений, пытается во что бы то ни стало доказать, что Кура могла быть южной границей Алуанка лишь во II в. н. э. По его мнению, рассмотрение Куры как южной границы Алуанка до II в. н. э. – результат неверных переводов соответствующих сообщений античных авторов, и он с воодушевлением первооткрывателя приступает к выявлению и “исправлению” наличествующих в них “ошибок”.

Он пишет, что в переводе В. В. Латышева сообщение Плиния (“всю равнину, начиная от реки Куры, заселяет племя албанцев”) оторвано от контекста и создает иллюзию того, что алуанцы проживали, начиная от Куры, а на самом деле, согласно К. Алиеву, из контекста того же сообщения якобы следует, что “албанские и иберские племена обитали “вплоть до всей равнины Кюр”, т. е. алуанцы обитали и на правобережье и на левобережье Куры.

Основываясь на этих “корректурах”, он объявляет: ”данные Страбона, Плиния и Птолемея свидетельствуют о том, что территория Кавказской Албании разделилась на две части: на области, расположенные к северу от Куры, и на области, находящиеся южнее Куры и входившие до этого в состав Албании”. Однако алиевские переводы совершенно своевольны, а заключения предвзяты, поскольку противоречат сущности сообщений названных авторов, которые сохранились как в русском переводе В. В. Латышева, так и в английском, приведенном параллельно с греческим оригиналом [23].

Таким же образом к сообщениям источников подошла и Ф. Мамедова. Оставив в стороне многочисленные сообщения античных и армянских историков о том, что река Аракс являлась одной из рек Армении [24], а следовательно, не могла быть южной границей Алуанка, она, как и предыдущий автор, сообщения о ней объявляет противоречивыми и исторически неверными. Ф. Мамедовой представляются ошибочными сведения Страбона, Плутарха, Плиния Старшего, Аппиана и Диона Кассия о Куре как о границе между Арменией и Алуанком. Она прямо требует не верить античным авторам, поскольку, по ее мнению, “их информация носила случайный и противоречивый характер и вполне могла быть неточной”. Однако обвинения Ф. Мамедовой в адрес античных авторов совершенно надуманы и беспочвенны. Страбон, именно вследствие тщательного отбора, широко использовал сведения Феофана Митиленского [25], которые никак нельзя считать “случайной информацией”. Согласно же этим сообщениям, южная граница Алуанка в указанный период проходила по реке Кура.

Таким образом, как бы ни старались некоторые исследователи искажать исторические факты, фальсифицируя и истолковывая их в выгодном для них свете и выдавая желаемое за действительное, анализ сообщений историков приводит к убеждению, что река Кура была границей Алуанка и что эту свою роль границы она сохранила на протяжении всей истории существования государственности Алуанка, т. е. с I в. до н. э. и до середины V в. н. э.

Список литературы:

1. Новая словарная книга армянского языка, Ереван, 1979, с. 42 (на арм. яз.).
2. Мовсес Хоренаци, «История Армении», пер. с древнеармянского языка, введение и примечания Гагика Саркисяна, Ереван, 1990, с. 63-64
3. The Geography of Strabo, XI, IV, 2, 3; Мовсэс Каланкатуаци, История страны Алуанк, Ереван, 1984, с. 25; Сведения арабских источников IX и Х вв. по Р. Х., о Кавказе, Армении, Азербайджане (Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа – СМОПК), вып. 29, Тифлис, 1901, с. 7, 9; вып. 38, Тифлис, 1908, с. 14, 15, 25, 92.
4. Strabo, XI, IV, 6
5. А. И. Болтунова, Племена, обитавшие на территории Азербайджана в I тысячелетии до н. э. Очерки истории СССР, первобытнообщинный строй и древнейшие государства на территории СССР, М., 1956, с. 224, 225; А. П. Новосельцев, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин. Пути развития феодализма, М. 1972. с. 39.
6. Strabo, XI, IV, 6.
7. Strabo, XI, IV, I.
8. Plin., Nat. History, VII, с. 181.
9. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе, собрал и издал с русским переводом В. В. Латышев, т. I, СПб, 1904, с. 242.
10. История Армении Фавстоса Бузанда, пер. с древнеарм. и комментарии М. А. Геворкяна, Ереван, 1953, с. 15, 162.
11. Ашхарацуйц, с. 29. (на арм. яз.)
12. Дион Кассий, Римская история, Иосиф Флавий, Дион Кассий, пер. с оригинала, предисл. и прим. Кркяшаряна, Ереван, 1976, XXXVI, 54, 1 (на арм. яз.)
13. Там же, XXXVI, 54, 5 (курсив наш – Г. С.).
14. Там же, XXXVI, 48, I.
15. Известия древних писателей…, т. I, вып. I, с. 270-271.
16. Бузанд, с. 162.
17. А. Яновский, О древней Кавказской Албании, Журнал Министерства народного просвещения, ч. 52, СПб, 1846, с. 97; С. В. Юшков, К вопросу о границах древней Албании, Исторические записки АН СССР, т. 1, М., 1937,с. 132, 144; С. Т. Еремян, Атлас к книге “История армянского народа”; ч. 1, Ереван, 1952, с. 132; Ас. Ш. Мнацаканян, О литературе Кавказской Албании, Ереван, 1969, с. 15 и сл; Б. Улубабян, О границах древнего Агванка, ВЕУ, 1979, N 1, с. 113-114 (на арм. яз.); А. П. Новосельцев, К вопросу о политической границе Армении и Кавказской Албании,в античный период, Кавказ и Визанртия, вып. I, Ереван, 1979, с. 10-18; Tomaschek, Albania; Albanoi; PWK,p. 1303; А. А. Акопян, Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках, Ереван, 1987, с. 21-27.
18. К. В. Тревер, Очерки по истории и культуре Кавказской Албании, (IV в. до н. э. - VII в. н. э.), М.-Л., 1959, с. 58.
19. К. Алиев, Кавказская Албания, (I в. до н. э. - I в. н. э.), Баку, 1974, с. 122.
20. Ф. Мамедова, Политическая история и историческая география Кавказской Албании (III в. до н. э. - VIII в. н. э., Баку, 1986, с. 58.
21. Strabo, XI, XIV, 4 (курсив наш – Г. С.).
22. К. Алиев, Кавказская Албания..., с. 114 (курсив наш – Г. С.).
23. Ср. Известия древних писателей…, т. II, с. 181; Pliny, Natural History (“All the plain from the Kur onward is occupied by the race of the Albani”), VI, 11.
24. Strabo, XI, I, 5; IV, 2; XIV, 4, 6, 7; Известия древних писателей..., т. II, с. 181; Помпоний Мела (Там же, с.125); Птолемей (Там же, т. I, вып. I, с. 244); Хоренаци, с. 93, 99.
25. Г. С. Свазян, Источники Страбона о Кавказской Албании, с. 95-104.